Одно Оливия знала наверняка: если бы у его любимого отца была любовница, Димитри воспринял бы это как нормальное явление. Возможно, он считает, что верность не имеет значения — по крайней мере по отношению к ней. По спине Оливии пробежал холодок, как будто ей опустили за шиворот кубик льда.

— Я не понимаю, как ты можешь предполагать, что будешь делить его с другой женщиной, — спокойно сказала она.

Элени пожала плечами.

— Лучше так, чем вообще никак, если он будет вести себя осмотрительно. Но если он огорчит меня, как только мы поженимся, или коснется хотя бы волоса у меня на голове, отец сделает все, чтобы империя Ангелаки рухнула.

Оливия была потрясена жестокостью девушки.

Ясно, что Элени сделала ставку на Димитри и от нее не отделаться.

— Я, — тихо сказала Оливия, — предпочитаю, чтобы мужчина был верен мне потому, что любит меня, а не потому, что ему угрожают финансовым крахом.

Она отплыла от Элени, вылезла из бассейна и стала вытираться полотенцем. Эту девушку избаловали, исполняя все ее прихоти. Элени может боготворить Димитри и воображать, что жизнь с ним будет легкой и приятной, но она не любит его. Любовь — нечто большее, чем сексуальное влечение и сентиментальные мечты.

Димитри был в доме. Он напряженно наблюдал за Оливией, чувствуя, что ее беспокоит что-то: она уже несколько минут водит полотенцем по одному и тому же месту.

Он с трудом оторвал взгляд от соблазнительных округлостей ее фигуры, раздраженный тем, что не может сосредоточиться. Она может свести с ума своими изящными, шаловливыми пальчиками, своим необузданным, искренним, идущим от всего сердца откликом на его ласки.

Вот она закусила нижнюю губу и хмурится. Вероятно, ее обеспокоило поведение Элени. Этой девушке нужна твердая рука. Если бы он не покинул бассейн, она могла бы сделать что-нибудь возмутительное и ему пришлось бы оттолкнуть ее — и последствия были бы ужасающими, потому что ему известно, как мстительна Элени.

Глядя на задумчивую Оливию, Димитри почувствовал, как спадает его напряжение. Подчиняясь удивительной духовной связи между ними, она подняла голову и увидела, что Димитри наблюдает за ней. Слегка вздрогнув, она решительно отбросила полотенце и, обернув вокруг тела кусок пестрой ткани, направилась к нему. Димитри, все еще в плавках, стоял в дверях гостиной, улыбаясь в предвкушении поцелуя. Он распахнул перед ней двойные двери, ведущие на террасу.

— Твоя беседа с Элени не сработала. Она намеревается выйти за тебя замуж, — резко сказала Оливия, проходя мимо него.

Димитри сумел подавить дрожь, пробежавшую по телу.

— Я знаю, — он откашлялся, чтобы избавиться от предательской хрипоты. — Она сказала мне об этом несколько минут назад, и я попытался отшутиться, но, кажется, безуспешно. — Его глаза загорелись от предвкушаемого удовольствия. — Нам нужно хорошенько постараться, чтобы убедить ее в том, что, так как мы намерены воссоединиться, у нее нет никаких шансов.

Оливия нахмурилась и облизнула губы кончиком розового языка.

— Да. Или я никогда не получу развод, не так ли? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Оливия! — хрипло прошептал Димитри, у которого внезапно пропал голос.

Его рука скользнула в шелковистые волосы Оливии. Она приподняла голову, и он ощутил, что его переполняют чувства. Сексуальные, конечно. Ничего более. Он закрыл свое сердце три года назад, и для нее оно никогда не откроется. Но Оливия наполняет жизненной силой все его тело, и он не отпустит ее, пока не иссякнет его страсть.

— Больше страсти, — глухо проговорил Димитри. — Что?

— Элени смотрит, — прошептал он и завладел ее губами страстным поцелуем, вызвавшим у нее чувственный стон. — Убеди ее!

— Хорошо, — простонала Оливия и жадно прижалась к Димитри, наслаждаясь радостью, которую доставляли его объятия.

На секунду она может обмануть себя, поверив, что Димитри любит ее. Это опасная игра, но она не может удержаться.

Оливия подняла стройную босую ногу и скользящим движением прижала ее к бедру Димитри. Он вздрогнул, и она почувствовала, что его сердце забилось быстрее.

— Так хорошо, правда? — прошептала она.

Он застонал, ненавидя и одновременно желая ее. Она обязана остаться с ним. Неуверенность терзает его, сводя с ума.

— Ты же знаешь. Ты знаешь, что сводишь меня с ума, — пробормотал он.

— Неужели? — удивилась она, томно улыбнувшись. Острые зубки прикусили ему нижнюю губу.

Димитри втащил ее в комнату, подальше от посторонних глаз, и, обхватив руками ее лицо, посмотрел в глаза.

— Я не хочу отпускать тебя, — вырвалось у него. — Останься со мной.

— Димитри… — потрясенно прошептала Оливия.

— Останься.

Он увидел, как глаза Оливии наполнились слезами. Ее лицо радостно засветилось, и у него сжалось сердце. Вот чего она добивалась, беспомощно подумал он. Она думает, что заполучила его навсегда. Но она нужна ему только на время, пока он не насытит свою страсть. Матерью его детей никогда не станет вымогательница-проститутка.

— Как… долго? — спросила она, глядя на него увлажнившимися глазами.

Димитри перевел дух и поцеловал ее, упиваясь свежестью ее рта, чудесным ощущением ее кожи, непередаваемым запахом женщины.

— Не знаю, — честно признался он.

— Я боюсь.

Он нахмурился, медленно проводя пальцем по ее соску.

— Чего?

— Что ты… — слабый стон сорвался с ее полуоткрытых губ. Она передвинула его палец на другую грудь и тяжело задышала, когда ее сосок напрягся под ритмичным движением его пальца, — что ты будешь делить меня с другой женщиной, — с трудом договорила она.

— Послушай меня.

Димитри посмотрел на ее закрытые глаза, густые длинные ресницы, отбрасывающие тень на красиво очерченные скулы. Она откинула голову назад; ее губы были влажными от его поцелуя. Он сделает все, даст любое обещание ради того, чтобы заставить Оливию остаться. Он думает о ней днем и ночью. Ему приходится делать усилие, чтобы заставить работать свой мозг, но, пока она владеет всеми его мыслями, он беспомощен.

Димитри сделал шаг назад.

— Оливия, — сказал он, — меня не будут интересовать другие женщины, если мы станем любовниками. Я не такой жеребец, — добавил он с улыбкой и почувствовал себя странно польщенным, когда она с сомнением взглянула на него. — Ты берешь у меня все, что я могу дать. Других женщин не будет. Обещаю тебе.

— Не будет… даже… легкого флирта… ни с одной из тех женщин, которые были у тебя с тех пор, как я ушла от тебя? — дрожащим голосом тихо спросила она.

Лицо Димитри посветлело.

— Конечно, нет! — он рассмеялся. — Они разочаровали меня. Боюсь, что я сравнивал их с тобой и находил, что им многого не хватает.

— Ни с одной… которая дорога тебе? — с тревогой на лице допытывалась Оливия.

Он притянул ее к себе.

— Нет. Ты будешь единственной. Клянусь памятью отца. Пожалуйста, останься, — затаив дыхание, он ждал ее ответа. Оливия молчала, и он не знал, принимает ли она решение или просто дразнит его. По правде говоря, ему было все равно, лишь бы только она осталась.

Оливия задумалась. Ей следует попытаться. Она должна забыть о прошлом и подумать об их будущем. Возможно, она рискует своим счастьем, но она никогда не простит себе, если не сделает эту попытку.

Когда она улыбнулась, в сердце Димитри вспыхнула надежда. Ее улыбка стала шире, отразившись в сияющих глазах.

— Я согласна, — тихо сказала она, повергнув его в безумную радость.

Спокойнее, сказал он себе. Но ладонь Оливии ласково скользила по его груди, а губы сомкнулись вокруг его соска. Неистовый восторг охватил его. Оливия будет принадлежать ему, и только ему! Ликуя, он поднял голову и жадно прижался к ее губам, развязывая пояс ее бикини. Но она удержала его руку.

— Не здесь. Не при Элени, которая маячит где-то позади нас. Уйдем куда-нибудь, — тихо сказала она. Лицо у нее раскраснелось, глаза горели. — В какое-нибудь романтическое место.