— Мне нужно идти. Видишь, как это происходит, — выдохнула Оливия.

И поспешила прочь, видя, что Димитри решительно направляется в сад, вежливо, но коротко отвечая на замечания гостей, мимо которых он проходил.

Когда Оливия подошла к Димитри и подняла на него синие, как небо, глаза, чувственная дрожь пробежала по нему, выдавая желание, горевшее в каждой клеточке его напряженного тела.

— Я хочу заняться любовью с тобой здесь и сейчас, — сказал он голосом, прерывающимся от страсти. — Я хочу видеть твое тело.

Оливия вздрогнула.

— Довольно экстравагантный способ показать всем, что мы разводимся! — хрипло сказала она.

Димитри кивнул и криво улыбнулся.

— Я тоже пришел к этому выводу. К сожалению. Ну а теперь, чтобы еще больше шокировать присутствующих и вызвать сентиментальные вздохи, я предлагаю прогуляться у всех на виду. Возьми меня под руку и разговаривай.

Они пошли по саду, освещенному огромными оплывающими свечами. Красота этой ночи взволновала Оливию до глубины души, усиливая бурю эмоций и сбивая ее с толку. Ей казалось, что охватившее их напряжение душит ее, мешая нормально дышать.

Ночной ветерок доносил дразнящие запахи. Оливия ощутила резкий аромат цветущих лимонных деревьев и задрожала от воспоминаний, которые он пробудил в ней.

— Я хочу вернуться к гостям, — сказала она, чувствуя, как у нее подгибаются ноги и слабеет воля. Ее охватил страх, что у нее вырвутся слова, о которых она будет сожалеть.

— Ты можешь идти, — тихо сказал Димитри, как будто он понял причину ее внезапной грусти. — Я уверен, что у них уже сложилось определенное мнение о нас.

От нежности, которую Оливия увидела на лице Димитри, у нее защемило сердце. Она знала, что это безумие, но тем не менее подняла руки и, притянув к себе его голову, ласково поцеловала. Затем она отпрянула от него, боясь, что он догадается о ее чувствах.

— Надеюсь, это окончательно убедит их, — проговорила Оливия, стараясь, чтобы ее голос прозвучал как можно веселее, и поспешила к зачарованно наблюдавшим за ними гостям.

— Что ты задумала? — сердито набросилась на нее Элени.

— Не знаю, — призналась Оливия. — Я не знаю.

Ничего не видя, она попыталась обойти стороной веселящихся гостей и была уже на середине танцплощадки, когда Димитри схватил ее за руку.

— Потанцуй со мной, — сказал он непререкаемым тоном.

Оливия покорно повиновалась. Обхватив руками ее лицо, он долго вглядывался в него, и на глазах у Оливии выступили слезы. Затем он вновь закружил ее в танце.

Раскрасневшиеся, смеющиеся, с горящими глазами, они закончили танец эффектным вращением, которое вызвало бурю аплодисментов. Димитри посмотрел на разрумянившуюся Оливию, и его сердце глухо забилось.

Маленькая колдунья! Но это она должна плясать под его дудку, а не наоборот. Значит, сейчас он должен остановиться.

— Я должен пригласить на танец мать, — неохотно произнес Димитри.

Оливия надула пухлые губки.

— Тогда я тоже потанцую с кем-нибудь, — вздохнула она.

Димитри непроизвольно сжал ее руку.

— Не увлекайся, — предостерег он Оливию. — Ты же должна делать вид, что пылаешь любовью ко мне.

— О, я буду бросать на тебя пламенные взгляды, — пообещала она.

Димитри внимательно наблюдал за Оливией весь оставшийся вечер. Ему казалось, что она веселится больше, чем следует. Его друзья, один за другим, приглашали Оливию танцевать, прижимали к своей груди и смотрели на нее в безмолвном восторге.

Облокотившись о стойку бара, он сердито смотрел, как она упивается восхищением мужчин. Элени повисла у него на руке, треща о чем-то, как сорока. Время от времени он машинально кивал или отпускал бессмысленное замечание.

Но его мысли витали в другом месте. Он думал о поразительно красивой женщине, которая зажигает огонь в его крови и чье гибкое тело постоянно стоит у него перед глазами.

— Димитри! Ты не слушаешь меня! — Элени сердито потрясла его руку.

— Прости, — он с усилием вернулся к действительности. — Что ты сказала?

— Не имеет значения. Ты запал на нее, да? И она, мерзавка, умышленно разжигает в тебе ревность! Неужели ты не понимаешь? — сердито спросила Элени.

В глазах девушки отразилась боль. Димитри нежно взял ее за руки.

— Мы с Оливией…

— Она нарочно кокетничает! Она знает, что я ее соперница! — презрительно фыркнула она.

— Элени! — ужаснулся Димитри.

Оливия откусила ломтик поджаренного хлеба с икрой, стоя у огромного, украшенного цветочными гирляндами стола, и случайно заметила, как Элени исчезла в доме.

По пятам за ней шел Димитри.

От ужаса у нее сжалось сердце. Дрожащими руками она поставила тарелку на стол. Не может быть! Димитри поклялся, что они не любовники. Однако он так быстро шел за дочерью своего делового партнера, как будто ему не терпелось догнать ее, поцеловать и подхватить на руки, что вывод напрашивался сам собой.

Она узнает. Возможно, разоблачит его ложь. Сдавленным голосом извинившись перед Андросом, Оливия поднялась в дом по боковым ступенькам.

И обнаружила Элени в объятиях Димитри…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Оливия тихо выскользнула из дома, пока они не заметили ее. Сердце лихорадочно колотилось у нее в груди, голова шла кругом. Как она могла сделать такую глупость — полюбить этого мужчину и отдать ему сердце и душу?

Ведь она знала, что это игра. Димитри ясно дал понять, что она всего лишь тело, которое он в буквальном смысле нанял, чтобы избавиться от нежеланной будущей невесты. Однако она с глубоким стыдом поняла, что подсознательно в ней жила безумная надежда, что, быть может… быть может…

Она оказалась невероятно доверчивой. Стоило Димитри пробормотать несколько милых лживых пустяков, и она растаяла. Ей следовало знать, что ему нужен только секс с любой красивой, покладистой женщиной, которая встретится ему на пути.

Конечно, он находит ее желанной. Но это относится к множеству других женщин, печально подумала Оливия. Почему у нее сложилось впечатление, что она может чем-то отличаться от них?

Прижавшись к мраморной колонне на верхней террасе, Оливия мрачно смотрела на яркие огни, потом с тяжелым вздохом взглянула на свое великолепное платье. Сейчас она обменяла бы всю роскошь и богатство на маленький домик и мужчину, которого она могла бы любить и который бы уважал ее и был всегда верен.

Чувствуя себя уставшей и разбитой, она нашла другую дверь и, спотыкаясь, вошла в свою спальню. Вспомнив, что Димитри сулил ей ночь страстной любви, она засунула спинку стула под ручку двери.

Он может заняться этим с Элени, подумала Оливия, раздраженно сдернув с себя платье и швырнув его на стул. Оно упало на пол, но она не стала поднимать его.

Оливия надела ночную рубашку из черного шелка и со вздохом облегчения улеглась на мягкую льняную простыню. Она лежала в ожидании сна, и картины прошедшего вечера стали всплывать перед ней с четкостью цветного кинофильма.

Вот Димитри, смуглый, красивый, влюбленный. Опять он, весело смеющийся. Его белозубая улыбка и беззаботное лицо даже сейчас вызывали напряжение в ее теле. Кажется, что все мысли заняты только им. Обманчиво влюбленный. До боли красивый и желанный.

Оливия сжала голову руками, пытаясь избавиться от наваждения. У нее вырвался стон. Она вскочила и налила себе бокал вина из графина, стоявшего на прикроватном столике, надеясь, что алкоголь может вызвать у нее сонливость. Но этого не произошло.

Сердито бормоча что-то себе под нос, она расхаживала по комнате и даже пыталась считать от тысячи в обратном порядке. Дойдя до девятисот тридцати, она бросила это занятие и обнаружила, что дрожит, вспоминая прикосновения Димитри.

Ночь предстояла длинная. Оливия подошла к окну и сердито посмотрела вниз. Почти все гости уже разошлись. Элени не было видно. А Марина все еще танцевала с Никосом. Не пьяна ли ее свекровь?

Оливия замерла. Димитри тоже был там. Окруженный друзьями, он весело и оживленно разговаривал с ними. Положив ногу на ногу, он сидел в кресле-качалке — греческий магнат с головы до ног. У него был совершенно спокойный и невозмутимый вид, одежда — в безупречном порядке, как будто он не провел целый час, крутя любовь с девятнадцатилетней девушкой.